Как еврей водку продавал

Одной из центральных фигур в истории хасидизма является ребе Яаков Ицхок Горовиц из Люблина (1745-1815), очень многое сделавший для распространения хасидского учения в Польше и Галиции. Среди его учеников было немало великих хасидских мудрецов. Но история, которую мы вас сейчас поведаем, не о нем, а о его дедушке — ребе Копеле из Ликовы.

Реб Копель зарабатывал на жизнь тем, что выкупал у местных винокуров и пивоваров водку и пиво и продавал их затем в таверны Ликова и в окрестностей. Это был трудный заработок — торговцы облагались огромными налогами, к тому же соседское окружение в Европе XVII века было настроено по отношению к евреям далеко не дружелюбно. Однако вера Копеля и его оптимизм никогда не пошатнулись.

Каждый год утром перед Песахом реб Копель продавал свой хамец соседям-неевреям. Хамец — это «квасное», запрещенное к употребление в течение всего праздника Песаха, под эту категорию подпадает не только хлеб, но и вообще вся пища и напитки на хлебных злаках. В дни праздника еврею запрещается не только употреблять хамец, но и даже держать его дома. Перед Песахом еврейский дом очищается и отмывается от хамеца, а в последний вечер перед Песахом принято со свечкой искать последние хлебные крошки. На следующее утро оставшийся хамец уничтожается.

Но что было делать ребе Копелю, который постоянно работал с квасным, а его склад был заполнен хамецом? На эти случаи, и для тех, кто не хочет расставаться со своим хамецом, была создана практика продажи хамеца нееврею. Соседи Копеля были хорошо знакомы с этой ежегодной традицией. Обычно еврейский торговец заключал юридический контракт с одним из соседей. Согласно этому контракту, он продавал все содержимое своего склада за сумму равную настоящей стоимости товара. На самом деле, из рук в руки переходила только символическая часть этой суммы, а разница записывалсь в долг покупателю. После Песаха реб Копель выкупал хамец назад и возвращал долг, а покупатель получал за эту сделку небольшое вознаграждение — обычно, в виде нескольких литров самого товара, который законно находился у него восемь дней.

Как говорится, мир не без «добрых» людей, и вот однажды кому-то из соседей Копеля взбрела в голову интересная мысль: а что если все откажутся покупать водку у еврея? В этом случае он будет вынужден избавиться от нее! И зачем тогда довольствовать одной или двумя бутылками, если можно получить все?!

И когда накануне Песаха реб Копель постучал в дверь соседа, тот вежливо отказался участвовать в привычной процедуре. Удивленный Копель постучал в другой дом. Но и там получил отказ. Вскоре он понял, что соседи приготовили ему ловушку… Песах неумолимо надвигался, и поспеть в соседнюю деревню, чтобы найти покупателей там, никакой возможности не оставалось. Тогда реб Копель быстро опустошил деревянный сарай за своим домом, который он использовал в качестве склада, загрузил бочки с хамецом на телегу и направился к реке. Соседи с радостью провожали взглядами телегу с бочками. На берегу Копель сгрузил бочки и громко объявил: «Я отказываюсь от любых претензий на эту собственность! Я заявляю, что эти бочки ничьи и их может забирать любой!» Затем он вернулся домой, готовиться к празднику.

В тот вечер реб Копель готовился к седеру с радостным сердцем. «Почему мы едим этот пресный хлеб? — воодушевленно произносил он, читая Агаду. — Потому что тесто наших предком не успело закваситься, перед тем как перед ними явился Б-г и освободил их». Он наслаждался вкусом каждого слова в своих устах. Все его состояние было вложено в те бочки с водкой и пивом, а часть товара была взята в кредит. Это означало, что сейчас у него не было ни гроша, а всю оставшуюся жизнь ему «светило» работать только на то, чтобы рассчитаться с долгами. Но на душе у него было покойно и радостно как никогда, ведь у него дома не было ни капли хамеца. Впервые в жизни ему предоставилась возможность по-настоящему продемонстрировать свою любовь и преданность Б-гу, и он избавился от всего квасного, как велел ему Б-г. За всю свою жизнь он выполнил множество мицв, но никогда это не было сделано такой высокой ценой, как сейчас.

Восемь дней Песаха прошли для ребе Копеля в радости. Но вот праздники закончились, и пришло время возвращаться к будничным делам. В задумчивости направился он к своему складу, чтобы просмотреть бумаги, попытаться разработать какой-то план и начать все с нуля. У дверей сарая его поджидали соседи, некоторые из которых выглядели крайне раздосадованными. «Слушай, Копель, — заговорил один. — Мы думали, что ты должен был избавиться от своей водки. В чем же смысл тобою же сказанного, что, мол, каждый может забирать все, если ты выставил там сторожевых псов?! Оказалось, что весь праздник, днем и ночью, бочки и бочонки на берегу реки охраняли злые собаки, которые не подпускали к ним никого.

Тогда реб Копель поехал к реке и убедился, что весь товар стоял на берегу нетронутым. Однако он даже не попытался загрузить бочки на телегу. «Если я заберу их, — рассудил он, — то как же узнаю, что я действительно полностью и искренне отказался от права на собственность на них во время Песаха? Как я смогу быть уверенным в том, что я исполнил мицву, избавившись от хамеца? Нет! Я не откажусь от мицвы! Я не допущу даже малейшей тени сомнения!»

По одной подкатывал он бочки к реке, выбивал из них пробки и выливал содержимое в воду до последней капли. И только опустошив все бочки, спокойно вернулся домой.